Как и в предшествующие годы, на высоком уровне стояли фортепианные классы консерватории. На старшем отделении из прежнего состава профессоров продолжали работать К. Н. Игумнов, Н. Е. Шишкин и К. А. Кипп. Были приглашены: в 1906 году — А. Б. Гольденвейзер, в 1909 году — Н. К. Метнер; с 1912 года, в связи с увеличением числа учащихся и выходом в отставку Н. Е. Шишкина, на старшем отделении стали преподавать А. Ф. Гедике, Ф. Ф. Кёнеман и Э. Э. Фрей. Сменялись и руководители класса органа: в 1910 году умершего Т. X. Бубека заменил Л. И. Беттинг, который с 1908 года преподавал в консерватории фортепиано. В 1913 году Л. И. Беттннга сменил Б. Л. Сабанеев.

Как важное явление в истории фортепианных классов Московской консерватории должна быть отмечена плодотворная деятельность К. Н. Игумнова и А. Б. Гольденвейзера. В эти годы складываются их педагогические методы, формируются игумновская и гольденвейзеровская школы фортепианного искусства, в которых нашли творческое развитие принципы русской фортепианной педагогики, разработанные в предыдущие десятилетия.

Педагогическая деятельность Константина Николаевича Игумнова, одного из виднейших профессоров–пианистов первой половины XX века, началась в Московской консерватории с 1899 года. Работу профессора консерватории он совмещал с обширной артистической деятельностью, выступая в Москве, Петербурге и других городах России. Уже тогда К. Н. Игумнов выдвинулся как один из выдающихся и тонких интерпретаторов фортепианных сочинении русских композиторов. Некоторые сонаты Скрябина, Первый концерт Глазунова, «Вариации на тему Глипки» Лядова нашли в нём первого и очень крупного исполнителя. Рахманинов доверил К. Н. Игумнову первое исполнение своей тогда ещё не изданной фортепианной сонаты ре минор. Исключительно проникновенно играл Игумнов сочинения Чайковского (Первый фортепианный концерт, трио, «Времена года» и другие фортепианные пьесы). К. Н. Игумнов пользовался также заслуженным признанием как замечательный толкователь сочинений романтиков (особенно Шопена, Шумана и Листа) и ряда произведений Бетховена.<>

Педагогическая деятельность Игумнова протекала интенсивно, его класс всегда был одним из наиболее многочисленных в консерватории. С 1906 по 1917 год он выпустил восемьдесят семь учеников. Среди них — многие прекрасные пианисты, педагоги, музыкальные деятели. Наиболее видные представители игумновской школы в те годы — высокоталантливый, блестящий пианист Н. Орлов, известный пианист и дирижёр И. Добровейн, а также Е. Авланти, П. Виноградов, В. Епанешникова, Н.мКувшинников, П. Любошиц, Г. Петров, В. Ружицкий, Н. Сизов.

Репертуар в классе К. Н.мИгумнова был очень широким и разнообразным. Изучалась вся основная классическая и романтическая фортепианная литература, большое место занимала русская фортепианная музыка, в частности произведения Глазунова, Лядова, Рахманинова, Скрябина. В своей педагогической работе К. Н. Игумнов особое внимание обращал на воспитание у учеников высокой культуры звука, бережного подхода к авторскому тексту и вместе с тем творческого отношения к исполняемой музыке.

Выдающимся музыкальным деятелем дореволюционного и советского времени был также Александр Борисович Гольденвейзер. Он зарекомендовал себя как педагог, создавший свою школу пианизма.

Одновременно с преподаванием в консерватории А. Б. Гольденвейзер много выступал в сольных и симфонических концертах, камерных инструментальных ансамблях, а также в качестве пианиста–концертмейстера с известными русскими певцами. <>

Чрезвычайно плодотворно проходила и педагогическая деятельность молодого профессора. За предоктябрьское десятилетие у него окончило примерно девяносто пианистов. Присущая А. Б. Гольденвейзеру широта кругозора, строгая продуманность педагогических приёмов определяли высокие результаты его работы. В классе А. Б. Гольденвейзера играли произведения различных стилей, в том числе — Рахманинова, Скрябина, Метнера, Катуара, Аренского, Гедике.

Среди выпускников Гольденвейзера дореволюционного времени выделяются С. Фейнберг (окончил в 1911 году), В. Нечаев (окончил в 1917 году), ставшие профессорами Московской консерватории. В те же годы у Гольденвейзера окончили С. Дементьева, Е. Зайцева, М. Иконицкая, Е. Колобова, Н. Миллер, Б. Радугин, Над. Сизова, А. Старикова и другие.

А. Б. Гольденвейзер принимал большое участие в просветительских музыкальных организациях, оказывал методическую помощь провинциальным музыкальным училищам, давал по поручению Художественного совета консерватории отзывы о методических трудах. Тогда же А. Б. Гольденвейзер начал и свою обширную деятельность в качестве редактора произведений классиков фортепианной музыки.

Расцвет деятельности и дальнейшее расширение масштабов работы К. Н. Игумнова и А. Б. Гольденвейзера относятся уже к послеоктябрьскому периоду.

Николай Карлович Метнер работал в Московской консерватории сравнительно недолгое время. Главным для него была композиторская деятельность. Но и его педагогическая деятельность, не говоря уже о творчестве, оставила значительный след в истории Московской консерватории.

Класс его не превышал семи–восьми человек. В указаниях Метнера никогда не чувствовалось разделения между технической и образно–смысловой стороной произведения. Он не произносил слова «техника», и всё, что говорил о приёмах игры, всё, что показывал, было органически связано с содержанием. Для него не существовало рецептов исполнения; всякий раз оно определялось развитием музыкального образа, содержанием исполняемой музыки.

Ко времени работы Метнера в Московской консерватории относятся его первые записи о различных сторонах занятий пианиста — размышления и соображения, извлеченные из анализа собственного пианистического опыта. Известно, что и ученикам Метнер советовал делать подобные заметки, стремясь развить в них умение сознательно и рационально работать. Его постоянное требование, обращенное к ученикам, было: «работать в фокусе». Особое значение при этом Метнер придавал слуховому самоконтролю и художественному звуковому воображению, рассматривая их как исходные моменты, подчиняющие себе требования технического характера.

Вследствие кратковременности работы в Московской консерватории Н. К. Метнер не имел выпускников. Покидая консерваторию, он большую часть своих учеников передал К. А. Киппу; в послереволюционные годы у Н. К. Метнера учились такие видные советские музыканты, как А. В. Шацкес и Л. Г. Лукомский.

Карл Августович Кипп, окончив Московскую консерваторию по классу Пабста, стал профессором с 1892 года. Педагогическая деятельность его, широкая и чрезвычайно плодотворная, продолжалась почти до самой смерти.

К. А. Кипп был основателем собственной фортепианной школы, отличавшейся особыми качествами: лёгкостью, изяществом техники и яркостью звука. Может быть, у него и не было крупной артистичности, яркого художественного дарования, но он давал своим ученикам прочную пианистическую основу. К. А. Кипп обладал умением подбирать репертуар, который наилучшим образом способствовал развитию ученика. Кипп охотно давал играть своим ученикам незаслуженно забытые, а также новые произведения, чем способствовал расширению кругозора учащихся. Особенно много в его классе игрались сочинения Рахманинова и Скрябина.

Класс К. А. Киппа был всегда переполнен; в нем бывало не меньше пятидесяти, а часто и шестидесяти человек, с которым он занимался с утра до ночи, ухитряясь и сам немного играть но утрам. Уже будучи больным, разбитым параличом, он продолжал работать с прежней энергией. Среди учеников К. А. Киппа были талантливые пианисты А. Арсеньев (окончил в 1913 году) и А. Михальчи (окончила в 1917 году).

В числе профессоров–пианистов выделялся и Э. Э. Фрей, проработавший в Московской консерватории до 1917 года. Воспитанник Парижской консерватории, которую он окончил по двум специальностям — фортепиано (у Л. Демьера) и композиции (у Ш. Видора),— Э. Э. Фрей к началу работы в Московской консерватории ещё не обладал большим педагогическим опытом. Это сказывалось, в частности, в том, что он нередко давал своим ученикам слишком трудные для них произведения. В то же время Э. Э. Фрей вносил в занятия много увлеченности и привлекал учеников своей яркой артистичностью. Среди учеников Э. Э. Фрея были будущие профессора и педагоги консерватории советского времени: М. М. Мирзоева, Е. П. Протопопова (окончила у А. К. Боровского в 1919 году) и другие.

В рассматриваемый период завершилась в Московской консерватории педагогическая деятельность Н. Е. Шишкина, который был в то время самым маститым и заслуженным из профессоров, руководивших старшим отделением. За семь последних лет своей педагогической работы он выпустил около пятидесяти учеников. Это — Б. Померанцев, П. Ламм, А. Ендовпцкая, А. Метельская, И. Крыгина, Л. Якобсон и другие.

Продолжал обновляться и пополняться новыми силами и состав педагогов на младшем отделении консерватории. В 1908 году были приглашены: А. П. Островская — впоследствии видный профессор консерватории советского времени, П. Н. Страхов и Т. И. Ламбрино (он проработал всего один год). В 1909 году в число преподавателей вступили Д. Н. Вейсс и В. Р. Вильшау, в 1911 году — Р. Ф. Валашек и Г. П. Прокофьев, а в следующем — Л. Э. Конюс. В 1915 году начали свою работу в Московской консерватории известные молодые пианисты Н. А. Орлов и А. К. Боровский. Н. А. Орлов после ухода Э. Э. Фрея из консерватории был приглашён профессором в сентябре 1917 года. О. Н. Яковлева–Кардашева, ранее преподававшая обязательное фортепиано, получила в 1916 году специальный класс. С этого же года начали работать в младших фортепианных классах консерватории её бывшие воспитанники: В. Н. Аргамаков, В. А. Зиринг, А. Е. Де–Бур, И. Н. Соколов. Продолжали свою деятелдьность Г. А. Пахульский, В. И. Исакович–Скрябина (в 1916 году она переехала в Петербург, вступив в число профессоров Петербургской консерватории) и А. А. Ярошевский, прослуживший в Московской консерватории до своей кончины.

Адольф Адольфович Ярошевский был одним из интереснейших пианистов–педагогов младшего отделения консерватории, создавшим свою оригинальную школу. Он окончил Московскую консерваторию по классу Пабста и работал преподавателем с 1898 года. Педагогический метод А. А. Ярошевского характеризовался стремлением выявить и осознать связь между звуковым художественным представлением (воплощением) и всем комплексом сложных движений и ощущений (мышечных) пианиста. Эта забота о развитии сознательности и целеустремлённости в осуществлении поставленных художественных задач, ясность и строгая логичность преподавания воспитывали в учениках Ярошевского прочное, уверенное владение инструментом. У А. А. Ярошевского на младших курсах консерватории учились А. Арсеньев, И. Добровейн, Н. Островская, Б. Померанцев.

О высоком уровне фортепианных классов Московской консерватории в эти годы свидетельствуют выпускные программы учеников виртуозного (старшего) отделения.

Наиболее талантливые выпускники представляли на экзамен очень сложные программы. Так, например, выпускная программа Н. Орлова состояла из сонаты ор.106 Бетховена, пройденной с профессором, и большого количества приготовленных самостоятельно произведений: Бах — Лист — фуга ля минор, Шуман — «Вещая птица», Шопен — полонез ля-бемоль мажор, Скрябин — этюд ор. 8 № 10. С. Фейнберг представил на экзамен в качестве подготовленных с профессором произведений «Хорошо темперированный клавир» Баха (все сорок восемь прелюдий и фуг) и Третий концерт Рахманинова, а сверх того «от себя» — до-минорную фантазию Моцарта, Четвертую сонату Скрябина, ряд пьес Метнера. Ученица Е. Зайцева, окончившая консерваторию в 1916 году, представила на экзамен тридцать две сонаты Бетховена.

Следует, однако, признать, что это примеры исключительные. Большинство оканчивающих показывали более скромные результаты. Особенно заметным было различие уровней между выпускниками высшего, виртуозного, девятого курса и массой пианистов, завершавших своё образование в консерватории в течение восьми лет (так называемое педагогическое отделение).

Во главе вокальных классов консерватории по-прежнему стояли В. М. Зарудная–Иванова, Е. А. Лавровская, У. А. Мазетти. Кроме них, преподавали И. Я. Горди (Гордиевский), А. И. Барцал, а с 1914/15 учебного года стал работать А. В. Секар–Рожанский.

Несмотря на преклонные лета, Е. А. Лавровская вела большую работу и выпустила за эти годы около сорока учеников (у неё, например, окончили Л. Кравчинская, К. Сипайло).

Основную массу учащихся вели У. А. Мазетти и В. М. Зарудная. Численность их учеников постоянно составляла от тридцати до пятидесяти пяти человек.

Свой обширный класс У. А. Мазетти продолжал вести так же деятельно и успешно, как и в предыдущие годы. Проработав в Московской консерватории вплоть до 1918 года, Мазетти за последнее десятилетие своей педагогической работы выпустил много выдающихся певцов и вокальных педагогов. Среди них нужно назвать великую русскую певицу Н. Обухову (окончила в 1912 году), М. Владимирову (окончила в 1908 году), А. Доливо–Соботницкого (окончил в 1918 году), Н. Кошиц (окончила в 1913 году по двум специальностям: по классу пения и по классу фортепиано — Н. Е. Шишкина), В. Садовннкова (окончил в 1911 году).

Класс В. М. Зарудной окончили шестьдесят пять человек. В. М. Зарудная не только давала своим ученикам прочную вокальную школу, но успешно работала и над их художественным воспитанием, используя свой богатый артистический опыт. Среди её учеников надо назвать нынешних профессоров Московской консерватории — известную оперную артистку Ф. С. Петрову (окончила в 1914 году по двум специальностям: по классу пения и по классу фортепиано — А. Б. Гольденвейзера) и М. М. Мирзоеву (окончила в 1916 году по классу фортепиано — Э. Э. Фрея, пению позднее училась у В. М. арудной). Имена этих певиц и вокальных педагогов убедительно свидетельствуют о плодотворной педагогической работе В. М. Зарудной.

Основным преподавателем в классе скрипки на старшем отделении продолжал оставаться И. В. Гржимали. Среди многочисленных учеников  этого  времени   выделяются   блестящие скрипачи–концертанты A. Печников, М. Пресс (окончил в 1913 году), известные скрипачи–квартетисты В. Бакалейников (окончил в 1907 году)  и Е. Гузиков, B. Пакельман, П. Ильченко и другие. Воспитанники Гржимали составляли основной контингент артистов оркестров и камерных ансамблей. 11 января 1915 года И. В. Гржимали скончался, проработав в Московской консерватории около сорока пяти лет.

Помощником Гржимали в воспитании молодых скрипачей стал его ученик Г. Н. Дулов; с 1901 года он занимался с учениками младшего отделения, а после смерти Гржимали — и старшего. Другим классом скрипки руководил приглашенный в 1915 году М. И. Пресс.

За 1906—1917 годы Московскую консерваторию окончили сорок шесть скрипачей.

Класс виолончели продолжал вести А. Э. Глен. По его классу за те же годы окончили консерваторию одиннадцать виолончелистов (среди них выделяются В. Подгорный и А. Любошиц) и начали заниматься Г. Пятигорский и С. Ширинский.

Педагогами класса контрабаса были А. Е. Мартынов и В. Н. Проскурнин, класса арфы — К. А. Эрдели (с 1906/07 года), А. И. Слепушкин (с 1908 года). По классу арфы за этот период окончили консерваторию семь человек, в том числе известный впоследствии арфист и педагог Н. Парфенов и получившая при выпуске золотую медаль М. Корчинская.

Духовые инструменты преподавали: трубу — В. Г. Брандт до 1912 года, когда его сменил М. П. Адамов; валторну — Ф.Ф.Эккерт (с 1905 года); фагот — И.В.Кристель (до 1910 года), а затем Ф.А.Шмидт; гобой — В.Н.Денте; флейту — В. В. Кречман; кларнет — И. Ф. Фридрих, а с 1916 года С. В. Розанов, воспитатель целого поколения советских кларнетистов; тромбон (одновременно тубу и ударные инструменты) — X. И. Борк (до 1916 года), которого затем сменил В. Г. Гущин. Эти профессора выпустили пятьдесят девять квалифицированных музыкантов, артистов оркестров, педагогов. Среди них можно назвать замечательных гобоистов, впоследствии профессоров Московской консерватории, — Н. В. Назарова (окончил в 1910 году) и Н. Н. Солодуева (окончил в 1913 году).

Духовые классы тогдашней консерватории ставили перед собой, в общем, скромную задачу: подготовку оркестрантов, а не солистов. Но факт награждения медалями учащихся, оканчивающих по духовому отделению, и их артистическая деятельность свидетельствуют о серьёзной постановке дела. Хорошо был также поставлен класс ансамбля духовых инструментов. Как отрадное явление этих лет следует отметить появление среди преподавателей духовых классов русских музыкантов.

Отделение специальной теории и композиции состояло из классов, в которых преподавались контрапункт, канон, фуга и музыкальные формы (А. А. Ильинский), специальная инструментовка (С. Н. Василенко) н свободное сочинение (М. М. Ипполитов–Иванов до 1911 года, затем С. Н. Василенко).

Будучи воспитанником Н. А. Римского–Корсакова, Ипполитов–Иванов очень много воспринял и от Чайковского. Он обращал впимание на мелодический дар ученика и всячески старался его развивать. Среди его учеников были С. Болотнов, К. Шведов, А. Челищев, А. Де–Бур и другие.

М. М. Ипполптов–Иванов не принадлежал к числу строгих педагогов–воспитателей. Ученики должны были сами проявлять инициативу, уметь систематически работать, так как со стороны своего профессора они в этом отношении не испытывали значительного давления.

С. Н. Василенко обладал обширными и спстематическими знаниями, талантом педагога. Как композитор он, в отличие от Ипполитова–Иванова, тяготел к современным веяниям, воспринимавшимся им главным образом от импрессионизма. С. Н. Василенко проявил себя как видный общественно–музыкальный демократически настроенный деятель. Основанные им «Общедоступные исторические концерты» (1907–1917 годы) заняли заметное место в русской музыкальной жизни тех лет. С. Н. Василенко был главным действующим лицом на этих концертах: он подбирал и готовил программы, дирижировал, заботился об организационной стороне дела. В подготовке концертов активное участие принимал также композитор и музыкальный критик Ю. С .Сахновский, позднее и М. М. Ипполитов–Иванов.

В «Исторических концертах» была представлена зарубежная и русская инструментальная музыка за несколько столетий её развития. Концерты сопровождались содержательными лекциями, с которыми выступал Ю. Д. Энгель. Билеты продавались по сравнительно невысоким ценам. Концерты предназначались, по мысли основателей, для малоимущих слоёв населения и сыграли серьёзную роль в приобщении слушателей к музыкальному искусству.

В качестве руководителей класса свободного сочинения ни М. М. Ипполитов–Иванов, ни С. Н. Василенко не имели такого влияния на композиторскую молодёжь, которое поставило бы их во главе московской композиторской школы, а это затрудняло развитие лучших традиций классического искусства в новых исторических условиях среди молодых московских композиторов.

Характерны с этой точки зрения темы экзаменационных задач, назначавшиеся выпускникам класса композиции. Как и в прежние годы, они состояли в сочинении крупного вокально–инструментального (одноактная опера или кантата), а иногда и оркестрового (увертюра) произведения. Однако тематика кантат и опер, задаваемая молодым композиторам, не всегда была близка современности.

Несомненно, что и профессионально–техническая подготовка композиторов и теоретиков не стояла на прежней высоте, в чем сказалось отсутствие в консерватории С. И. Танеева. Хотя педагоги–теоретики почти все были в прошлом учениками Танеева и придерживались в своей работе принципов танеевской школы, но теоретический отдел консерватории, лишившись своего главы, в известной степени утратил тот характер «музыкально–теоретической академии», какой был ему присущ в танеевское время.

Преемником Танеева в классах контрапункта и фуги стал Александр Александрович Ильинский. Ученик Г. Куллака по фортепиано и Баргиеля по композиции (учился в Берлине), сдавший затем экстерном при Петербургской консерватории экзамен на звание Свободного художника, А. А. Ильинский до своего вступления в Московскую консерваторию преподавал теорию музыки и композиции в Московском филармоническом училище. Когда С. И. Танеев в 1905 году вышел из состава профессоров консерватории, Ильинский был приглашён на его место. Кроме учащихся, перешедших в класс свободного сочинения, у него окончили за годы 1906–1917 шестнадцать учеников–теоретиков.

Не обладая научной эрудицией и широтой подхода Танеева к музыкально–теоретическим проблемам, Ильинский был хорошим музыкантом и педагогом и давал своим ученикам крепкую профессиональную подготовку.

Обязательные теоретические предметы в рассматриваемый: период вели: продолжавшие ранее начатую педагогическую работу в Московской консерватории — А. К. Аврамова (элементарная теория; параллельно и класс обязательного фортепиано), Ф. Ф. Кёнеман (гармония — до 1912 года, инструментовка — до 1914 года), Н. М. Ладухин (сольфеджио, гармония), Н. С. Морозов (сольфеджио, энциклопедия), Н. Н. Соколовский (элементарная теория, гармония), а также вновь приглашённые — В. А. Золотарёв (гармония и сольфеджио — с 1909 года), А. Е. Мартынов (сольфеджио — с 1914 года), Б. Л. Сабанеев (гармония — с 1914 года), К. Н. Шведов (сольфеджио и гармония — с 1912 года, элементарная теория — с 1915 года).

В организации предметов обязательного теоретического цикла недоставало чёткости: отсутствовала координация между обязательными и специальными теоретическими курсами; нередко случалось, что учащиеся–исполнители старших курсов одновременно посещали обязательные теоретические классы вместе с учениками младших курсов. Составлявшиеся таким образом группы были пестры по составу: учащиеся имели неодинаковую общемузыкальную подготовку и порой заметно отличались друг от друга по возрасту.

Среди профессоров–теоретиков выделяются Н. М. Ладухин, Н. Н. Соколовский и Н. С. Морозов.

Н. М. Ладухин с большим успехом вёл класс сольфеджио и поставил его на большую высоту. Влияние плодотворной педагогической деятельности Н. М. Ладухина продолжалось и в советское время, когда появились молодые педагоги — его воспитанники, придерживавшиеся методических принципов Ладухина и впоследствии обновившие их.

Н. Н. Соколовский, образованный и культурный музыкант, был участником квартета профессоров Московской консерватории (альт), одно время преподавал на младшем отделении класса скрипки, но вскоре свою деятельность сосредоточил на преподавании теоретических предметов, преимущественно гармонии. Отлично владея своим предметом, Н. Н. Соколовский продуманно и методически четко вёл преподавание, умел заинтересовать учеников и в результате добивался весьма хороших результатов.

Морозов вёл, в основном, курс энциклопедии, который объединял в себе анализ музыкальных форм, инструментовки и отчасти элементы истории музыки. Ученик С. И. Танеева и А. С. Аренского, друг С. В. Рахманинова и его сверстник по консерватории, Н. С.  Морозов окончил также Московский университет (в 1887 году).

Н. С. Морозов строил свой курс преимущественно на материале музыкальной классики (Бах, Гайдн, Моцарт, Бетховен). Романтическая музыка включалась им в ограниченном размере, более новые музыкальные явления почти вовсе отсутствовали. Курс вёлся им несколько суховато и академично, но материал излагался ясно и систематизированно.

Педагоги–теоретики,  помимо занятий  с учениками,  вели значительную работу по составлению различных учебных пособий и руководств для теоретических  классов. Их учебно–педагогические труды систематически издавались (главным  образом  фирмой Юргенсона). Н. М. Ладухин является автором многочисленных сборников сольфеджио, широко распространённых в педагогической практике на протяжении нескольких десятилетий и не утративших  значения и поныне. Им же были выпущены практические руководства и сборники задач по курсу гармонии. Особенно плодотворно работал в этой области Н. Н. Соколовский — составитель учебника  гармонии (неоднократно переиздавался), различных сборников задач и упражнений по курсам гармонии и элементарной теории музыки. А. А. Ильинский за время преподавания в Московской консерватории напечатал пользовавшееся популярностью руководство к практическому изучению инструментовки (в двух частях). Он неоднократно выступал с публичными лекциями. Одна из них, посвящённая  Глинке  и читанная в Политехническом музее, была напечатана в 1908 году комиссией по организации чтений для московских фабрично–заводских рабочих.

Слабее обстояло дело с преподаванием истории музыки. В широком объёме как специальный предмет этот курс вообще отсутствовал в учебном плане, что является одним из крупных недостатков дореволюционного консерваторского образования.  В Московской консерватории в течение многих лет занятия по истории музыки вёл Н. Д. Кашкин, но в 1906 году он уже окончательно оставил преподавание, и чтение общего курса истории музыки с 1907/08 учебного года взял на себя А. А. Ильинский. Занятый, в основном, теоретическими предметами, он не ставил перед собой цель создать систематический, фундаментальный музыкально–исторический курс. Свою задачу он видел в сообщении ученикам основных фактов истории музыки, причём подавляющая часть времени отводилась на исторические периоды, предшествующие XIX веку. По своему содержанию и всему облику этот предмет был совсем непохож на курс истории музыки в современном его понимании. Он не включал ни музыкально–стилевых вопросов, ни истории жанров, не было в нём и определённой историко–методологической основы. Виной тому было общее состояние русского исторического музыкознания, отстававшего в те годы от развития музыкально–теоретической науки.

Возникали проекты введения курсов, посвящённых историческому освещению отдельных областей творчества (опера, симфоническая, фортепианная музыка). Предполагалось, что такие курсы могли бы восполнить пробелы общего музыкально–исторического образования.

С осени 1916 года начал читаться курс истории фортепианной литературы, для ведения которого был приглашён видный московский музыкант и музыкально–общественный деятель Евгений Васильевич Богословский. Он имел университетское образование и окончил Московскую консерваторию по классу фортепиано проф. Н. Е. Шишкина (в 1900 году).

Пройдя специальную теорию у С. И. Танеева, Е. В. Богословский стал одним из ближайших его учеников и друзей. Известно активное участие Е. В. Богословского в организации и работе Народной консерватории, его выступления на открытых концертах «Керзинского кружка» в качестве солиста и аккомпаниатора; часто как лектор и концертмейстер Богословский участвовал в концертах «Дома песни» Олениной д'Альгейм. Один из организаторов и активных членов общества «Музыкально–теоретическая библиотека», он вёл большую музыкально–просветительскую работу, постоянно выступая с публичными лекциями в Москве и за её пределами.

Круг научных интересов Е. В. Богословского был весьма широк. Он работал над вопросами русского музыкального фольклора, творчеством русских композиторов XIX и XX века (особенно привлекали его произведения Танеева и Скрябина), а также проблемами зарубежной музыки. Специально занимался он исследованием истории развития органа и фортепиано и литературой, созданной для этих инструментов.

В своём содержательном, широком по охвату явлений курсе он рассматривал вопросы эволюции форм и стилей фортепианной музыки. В эти же годы он подготовил капитальное исследование на данную тему. И всё же введение этого предмета не решало проблему музыкально–исторического образования учащихся в целом.

К сожалению, Е. В. Богословский недолгое время проработал в консерватории. В 1919 году тяжелое нервное заболевание заставило его покинуть консерваторию и прекратить активную музыкально–научную деятельность.

Для полноты картины упомянем, что в Московской консерватории в эти годы, как и прежде, читался курс истории церковного пения в России, предназначенный для учащихся теоретического отделения. Курс этот вёл крупный знаток русской церковной музыки Василий Михайлович Металлов, автор известных работ и исследований в этой области. В своих научных изысканиях и в педагогической деятельности В. М. Металлов особое внимание уделял древним формам русской церковной музыки и являлся продолжателем научпых принципов своего предшественника по Московской консерватории — С. В. Смоленского.